Нельзя сказать, чтобы британская общественность совершенно не интересовалась
условиями жизни трудящихся детей. Напротив, их положение регулярно
обсуждалось в парламенте с первых лет XIX века. Уже в 1802 году был
принят закон, ограничивший рабочий день детей-сирот, трудившихся на
хлопкопрядильных предприятиях, 12 часами. Такая заботливость
объяснялась во многом тем, что земельную аристократию, верховодившую в
те годы в британской политике, не слишком волновали проблемы
фабрикантов, на которых многие лорды в те годы смотрели как на выскочек
с сомнительным происхождением, сколотивших состояние не менее
сомнительными способами. С другой стороны, аристократы чутко
реагировали на вопросы, связанные с общественной моралью, а фабричная
атмосфера, как многие считали, действовала на молодежь разлагающе. Один
доктор, в частности, писал: "Соединение под одной фабричной крышей
многих молодых людей обоих полов является неистощимым источником
морального разложения. Воздействие нагретого воздуха, контакты между
представителями противоположных полов, наблюдаемые примеры проявления
животных страстей - все это способствует развитию чрезвычайно раннего
полового влечения". Так что на фабрики в высшем обществе смотрели с
большим подозрением и при случае были готовы придумать для их
владельцев какой-нибудь запрет.В 1818 году очередная общественная кампания в защиту нравственности привела к тому, что в парламенте был подробно рассмотрен вопрос о детском труде. Приглашенные на заседания особого комитета палаты лордов врачи, имевшие практику в промышленных регионах, доложили о состоянии здоровья работающих детей. Врачи хором утверждали, что дети на фабриках так же здоровы, как и все остальные. Например, доктор Эдвард Холм говорил, что фабричные дети "не менее здоровы, чем другие дети из рабочих семей", а доктор Томас Тернер уверял, что дети, работающие на хлопкопрядильных фабриках, "производят в целом хорошее и здоровое впечатление". Такое врачебное единодушие было легко объяснимо, ведь призванные доктора проводили регулярные медицинские осмотры на фабриках и получали за это деньги от их хозяев. И все же в 1819 году парламент принял закон, запретивший нанимать на хлопкопрядильные заводы детей моложе 9 лет и установивший для лиц, не достигших 16-летнего возраста, 12-часовой рабочий день.
Наконец в начале 1830-х годов в стране развернулось движение за ограничение детского труда. Среди его вдохновителей, как это ни странно, оказался владелец фабрики по производству камвольной ткани Джон Вуд, который не мог ожидать от начавшейся кампании никаких выгод. Один из активистов движения Ричард Оастер вспоминал о том, как все начиналось: "Джон Вуд повернулся ко мне, горячо пожал мою руку и сказал: "Сегодня я не спал всю ночь. Я читал Библию, и каждая страница осуждала меня. Я не позволю вам уйти, покуда вы не пообещаете использовать все ваше влияние, чтобы избавить фабричную систему от всех жестокостей, что мы практикуем на наших заводах"". Многие, особенно евангелисты, присоединялись к движению по чисто религиозным соображениям, многие - по политическим, как, например, депутат парламента Джон Хобхауз, который придерживался радикальных взглядов. Хобхауз внес в парламент законопроект, распространявший положения акта 1819 года на все отрасли промышленности. Закон тогда не был принят, но борьба продолжалась. За ограничение детского труда стали выступать и многие представители среднего класса, находившиеся под впечатлением от романов Чарльза Диккенса, чьи юные герои регулярно страдали от жестокости мира взрослых. Наконец, к движению подключились рабочие, которые имели очевидный экономический интерес. Детский труд был дешев, что сбивало цену на труд взрослых, так что охрана детства была выгодна всем, кто жил на одну зарплату.
Вскоре у движения в защиту детей появился явный лидер - депутат Майкл Сэдлер. Этот человек подходил для такого дела как нельзя лучше. Он был тори, то есть защитником интересов аристократии, так что интересы фабрикантов его мало заботили. В нем было сильно развито религиозное чувство. Достаточно сказать, что он еще в юности читал проповеди с позиций методистской церкви, за что представители англиканской церкви побивали его камнями. Наконец, он был профессиональным политиком, сделавшим карьеру на продвижении социально ориентированных "законов о бедных", так что рабочие его знали и уважали. В 1832 году Сэдлер возглавил парламентскую комиссию, расследовавшую положение с детской трудовой занятостью. Комиссия провела колоссальную работу: были обследованы фабрики, опрошены дети, приглашены доктора, готовые сказать правду. Итоговый доклад получился шокирующим, и в 1833 году парламент принял закон, ограничивший рабочий день для самых маленьких (9-13 лет) 8 часами, а для старших (14-18 лет) - 12 часами. Но он распространялся лишь на текстильную промышленность, так что полной победы не получилось. И все-таки с тех пор почти каждые пять лет в Англии выходил закон, так или иначе ограждавший детей от хищнической эксплуатации. Наконец в 1878 году был принят акт о фабриках и мастерских, который впервые запретил нанимать на работу детей моложе 10 лет и распространил это правило на все отрасли британской экономики. При этом дети до 14 лет могли трудиться не более половины рабочего дня.
Экономического краха от этого не случилось. Более того, во второй половине XIX века британская экономика чувствовала себя весьма уверенно, а заработная плата рабочих медленно, но верно повышалась. Работающие родители могли теперь обеспечивать своих детей куском хлеба, и необходимость в детском труде начала постепенно отпадать. Все это, правда, стало возможным не раньше, чем Британия прошла начальный этап индустриальной революции.